Глава четвёртая, в которой герой сначала злится, потом немного завидует, а под конец кажется сходит с ума
Дом на улице Святых Защитников, куда Малка привёз любезно предоставленный жандармерией экипаж и где со слов стражей порядка сняли квартиру его друзья, ему не понравился сразу. Двухэтажный, отделанный мрамором, с белоснежными и почти не потрескавшимися колоннами у входа, новенькими ставнями на окнах и, Йоррох подери, даже магическим светильником над дверью — он совсем не выглядел местом, которое по карману бедным студентам. Нет, когда он услышал адрес, то уже начал догадываться, что всё плохо — бедняки на столь претенциозно названных улицах точно не жили, — но не настолько же!
Проклятье, о чём они думали?! Не у всех есть родители, готовые поддержать своих отпрысков звонкими драхмами! Ведь договаривались же…
И без того разозлённый всеми произошедшими с ним за последние дни событиями, порог дома Малк переступил мрачный как туча. Машинально изобразил поклон лику Архонта на стене, прошёл по хорошо освещённому коридору мимо ряда однотипных дверей и решительно постучал в самую дальнюю, на которой красовался номер четыре. Внутри всё кипело. Он уже был готов сходу выплеснуть на друзей всю накопившуюся злость, но… но дверь открылась, и через секунду у него на шее повисла визжащая от радости Хелавия.
— Малк!!! Наконец-то!!! — завопила она, после чего впилась в его губы поцелуем.
И распирающее Малка бешенство как-то само собой отступило на задний план. Выронив на пол заметно пострадавший после знакомства с жандармами деревянный чемодан, он неловко облапил подругу и ответил на поцелуй.
— Привет жертвам произвола и беззакония!! — нарушил романтику момента голос Толфана, а его толстая, но крепкая рука втянула влюблённых внутрь комнаты. — Как ты, жив? Здоров? Не похудел?!
Хлопнула, закрываясь, дверь. Хелавия наконец оторвалась от Малка, отступила на шаг и принялась с беспокойством изучать его взглядом. Лишь убедившись в том, что он в порядке, заметно расслабилась и улыбнулась.
— Садись и рассказывай! — сказала с чувством, от которого тиски раздражения на сердце Малка окончательно разжались.
— Да чего там рассказывать, — пробормотал он, скидывая ботинки и проходя к находящемуся прямо перед дверью столу. — Та история с наставником опять всплыла, вот меня и мурыжили. Пустое беспокойство, не более того…
— Пустое, не пустое, а на испытания ты опоздал, и в этом году в Школу Трёх Святых уже точно не попадёшь. Про награду за наши подвиги в поезде и вовсе не спрашиваю. Тут всё понятно, на неё и без нас желающих полно, — встрял толстяк, усаживаясь перед Малком и наливая ему травяной отвар из кувшина на столе. Затем участливо спросил: — Новую отметку хотя бы не отхватил?
— Не отхватил… — помотал головой Малк, вновь мрачнея. Любое напоминание об упущенной возможности попасть в нормальную Школу и потерянных деньгах всё ещё было довольно болезненным. О том, что всё могло сложиться ещё хуже, он предпочитал не думать.
— Ну тогда чего киснешь?! Пока тебя не занесли в чёрные списки, шанс нормально устроиться в этой жизни будет всегда! — разулыбался Толфан, хлопнув Малка по плечу. — Ну же, перед тобой весь мир, брат! Хочешь, жди год и поступай в Трёх Святых, хочешь, пытай счастья в другой Школе, а хочешь, устраивайся на работу и проси там рекомендацию в лучшее реальное училище города… Поверь, потом ещё спасибо этим жандармам скажешь, что жизнь твою так изменили!
Малк дёрнул уголком рта, но отвечать ничего не стал. Особенно про реальное училище. Если кому на руку была его неудача, так это Хелавии. Она так желала наставить Малка на "правильный" жизненный путь, что для давления на него не стеснялась использовать даже нынешнюю ситуацию. Толфана и того привлекла в качестве союзника… И эта новая практичная Хелавия Малку что-то не слишком нравилась.
— Ладно я, у вас как дела? Поступили? — Потеряв прежний запал, он совершенно не хотел скандалить. И постарался сменить тему.
— Обижаешь… Как такой красавчик вроде меня может не поступить? — откинувшись на спинку стула и гулко похлопав себя по животу, самодовольно сообщил Толфан. — Не скажу, что был лучше всех, но…
Договорить ему не дала Хелавия. Пусть едва заметно, но всё же неприятно улыбнувшись, она сообщила:
— Он еле-еле прошёл во внешние ученики. В этом году был неожиданно большой наплыв поступающих и критерии отбора ужесточили… Кандидатов со слабым Даром заворачивали у входа!
Последнюю фразу она выделила особо, заставив Малка недовольно скривиться.
— Последнее могла бы не говорить, сам догадался, — сказал он, постепенно привыкая к мысли, что его золотая мечта выпорхнула из его рук и умчалась вдаль. — У тебя как дела?
— Да лучше всех! — вместо Хелавии воскликнул немного недовольный Толфан, которого лишили возможности похвастать. — У неё самые высокие оценки среди всех, кто проходил испытания в этом году. Про уровень Дара вообще молчу. Сфера Ка ещё гудела, а из-за Хелавии Магистры уже едва ли не дрались. Никак решить не могли, кто эту гениальную девочку в ученики возьмёт.
— Тебя взяли сразу в личные ученики?! — удивился Малк, повернувшись к подруге.
— Слушай этого балабола больше. Пока только допустили во внутренний круг, — горделиво ответила девушка, немного покраснев. И тут же добавила: — Но с личным куратором!
— Да какая разница… Это же… — Не найдя слов, Малк подскочил к Хелавии и крепко обнял.
Сердце, конечно, немного царапнуло, что подруга добилась столь многого, а он остался ни с чем, но не более того. Завидовать Малк не умел, тем более завидовать любимой. И её успеху был действительно рад.
Девушка ответила жарким поцелуем, которым она впилась в губы возлюбленного. Затем вдруг отстранилась — на какой-то миг Малку показалось, что она собралась что-то ему сказать, но передумала и уткнулась носом ему в шею. Так они и замерли.
Йоррох знает что чувствовала в тот момент подруга, Малк же не испытывал ничего кроме нежности и… какого-то успокоения что ли. Все навалившиеся беды и несчастья вдруг показались ничего не значащей ерундой, появилась вера в то, что он со всем справится и всё преодолеет… Кому-то это может показаться глупым и наивным, но Малк в тот момент думал именно так…
Разумеется Толфан попытался испортить момент плоскими шуточками в своём духе, но на этот раз ни Малк, ни Хелавия на них никак не прореагировали. И толстяку ничего не осталось, кроме как обиженно отстать. Какое-то время он ещё побыл в комнате с влюблённой парочкой, но затем заскучал и ушёл в свою спальню.
Малк и Хелавия оказались предоставлены сами себе. И тогда всё вдруг как-то завертелось, закружилось. Малк и сам не понял, когда и главное как они покинули кухню и перебрались в комнату Хелавии. Как захлопнули дверь, как упали на кровать и начали срывать друг с друга одежду. В тот момент всё казалось каким-то удивительно непривычным, шокирующе новым. Позже Малк сколько ни пытался, но так и не смог разобраться, что именно сделало эту вспышку страсти столь отличной от всех предыдущих. Сильнейший взрыв чувств, животная, почти демоническая ненасытность, безумное желание раствориться в любимой или любимом — любые эпитеты и сравнения были и будут чем-то пресным и неполным. Впрочем так ли уж важны слова? Ведь главное, что пережитое навеки отпечаталось в памяти обоих, став тем воспоминанием, которое лелеют и хранят как самую великую драгоценность.
И плевать, что стало истинной причиной захлестнувшего любовников безумия. Разлука, пережитые испытания или внешняя угроза — главное итог, и он был прекрасен!
— А ты помнишь, как мы познакомились? — спросила Хелавия, когда накал страсти схлынул, и они оба полностью обессиленные вытянулись в смятой постели. Чтобы лучше видеть лицо лежащего на спине Малка, подруга даже приподнялась на локте.
— Это сложно забыть. Интернатовская жизнь никогда мне мёдом не казалась, но до того дня драться на ножах как-то не приходилось. Тем более из-за девчонки, — мрачно усмехнулся Малк.
И покосился на левый бок, где через рёбра шёл косой шрам. Ещё один красовался на левом бедре и один на правом предплечье. Выглядели они грубо и уродливо — зашивавший их хирург оказался самым дешёвым из тех, кого интернат мог себе позволить — но Малк был не в обиде. По крайней мере ему спасли жизнь и не сделали калекой, остальное не важно.
Проклятье, он ведь тогда всего лишь собрался сходить на торговую площадь, поглазеть на дуэль заезжего бретёра и инструктора из местного фехтовального зала, а что в итоге?! В итоге стал свидетелем того, как в безымянном переулке два ублюдка домогаются симпатичной интернатовской девчонки из новеньких. И не смог заставить себя отвернуться.
Вот только вместо того, чтобы сначала вооружиться или хотя бы поднять шум, он зачем-то полез против мерзавцев с кулаками. Врезал поддых одному, затем с разворота влепил кулаком в скулу второму и… получил удар ножом в бедро от первого. Никаких законов или правил противники Малка придерживаться не собирались и с готовностью пустили в ход клинки. Пусть не слишком умело, но и было их двое! И даже извлечённый из ножен собственный кинжал Малка не слишком выправил ситуацию. Прежде чем он смог нанести серьёзную рану в живот одному из противников, Малк сам оказался залит кровью. И перспективы у него были нерадостные. Если бы на улице внезапно не появился патруль стражи и не повязал дерущихся, следующий рассвет Малк бы не увидел.
Впрочем, на судьбу он тоже не жаловался. Не будь той драки, Малк вряд ли бы сблизился с Хелавией — той самой девчонкой, спасённой из лап уличного отребья, — и наверняка не узнал бы пределов своей решимости идти до конца. Той самой решимости, что помогла ему выйти победителем из истории с нападением террористов на поезд и выдержать давление жандармов.
— В тот миг ты показался мне едва ли не мифическим героем. Пусть не Первым Святым, но кем-то из тех времён точно, — прижавшись к груди парня сказала Хелавия.
— Только в тот миг? А потом? — рассмеялся Малк, обнимая одной рукой подругу и целуя её в макушку. — Мне вот как в тот день показалось, что я встретил самую красивую девушку, так мнения своего не изменил.
Оба затихли, каждый думая о чём-то своём. Спустя какое-то время Малку даже показалось, что Хелавия заснула, он даже собрался незаметно встать, как девушка внезапно нарушила молчание и заговорила вновь. Только теперь уже без тени игривости и нежности.
— Малк, знаешь… А ты ведь так ничего и не сказал, что собираешься делать дальше. Какие у тебя планы, раз с Школой Трёх Святых не получилось…
Догадываясь, к чему всё идёт, Малк шумно вздохнул. Опять начинается?! Он уже приготовился к очередному раунду бессмысленных споров, но развивать мысль девушка не стала. И потому Малк ответил гораздо спокойнее, чем хотел поначалу.
— Ну так и ты, когда зашёл разговор про твою инициацию и Сферу Ка, тоже как-то обошлась без подробностей! — хмыкнул он, покосившись на подругу.
— А что, тебя интересуют конкретные числа из метрики? — явно начиная злиться, ответила Хелавия. — Извини, но ничего плохого не думала. Просто решила не травмировать твою гордость… ну или чего там вам, мужикам, мешает реально смотреть на вещи!
После чего подчёркнуто скучающим тоном принялась перечислять:
— Резерв чуть больше пятнадцати эргов, скорость восполнения энергии — 0.2 эрга в час, ярко выраженное сродство со Стихиями Огня и Воздуха. Этого достаточно?
— Более чем, Хелавия. Более чем… — медленно ответил Малк. Он едва удержался, чтобы завистливо не присвистнуть.
Он конечно знал, что у подруги есть талант, но всему же есть предел. Она не дочь какого-нибудь старого Рода, где большой Дар давно уже стал частью родословной, её не поддерживает сильная и богатая организация, с детства пестующая таланты. Нет, она просто дочь мелкого дворянина, и вдруг столь яркое проявление сродства с миром тонких энергий!
Магическая система Мритлока в отличие от других миров, если верить цеху Сновидцев, отличалась глубокой проработанностью базовых принципов и понятий. И пусть когда за дело брались старшие маги далеко не всегда удавалось понять, в какой именно момент колдовская наука превращается в искусство, фундамент башни магических знаний имел наукообразный вид.
Каждое заклятие требовало энергии, которую во всём мире было принято измерять в эргах. Одного эрга вполне хватало на то, чтобы в течение четырёх дней обеспечивать энергией среднюю трёхкомнатную городскую квартиру. Пяти эргов было достаточно для создания небольшого огненного пульсара, а с сотней при наличии некоторых навыков и знаний чародей способен сровнять с землёй деревню или разрушить небольшой город.
Резерв обычного человека, прошедшего инициацию, но так и не получившего права именоваться магом варьировался от двух до шести, в редких случаях до восьми эргов. В Школы таких неудачников не брали — сколько их не обучай, какие ресурсы не вкладывай, большинство было обречено на прозябание в ранге Адепта в течение всей жизни. И то, что таких недомагов всё равно называли Одарёнными, следовало считать едва ли не насмешкой.
Низшая планка объёма резерва, позволяющая человеку считаться потенциальным магом, равнялась девяти эргам. Высшая… высшая равнялась девятнадцати эргам, и за всю историю цивилизованного мира у только-только прошедших инициацию Адептов её зафиксировали всего один раз. И принадлежал этот результат самому Архонту — Первому Святому и спасителю человечества. Так что резерв в пятнадцать эргов у Хелавии был заявкой на весьма светлое будущее.
Не меньше, чем размер собственного магического резервуара, для мага важна ещё и скорость восполнения энергии. Где бы Малк ни читал, везде было написано, что в условиях близости к местам с высоким естественным фоном магии и без использования Тайных искусств, резерв среднего начинающего чародея должен восполняться со скоростью не ниже 0,1-0,2 эрга в час. И чем этот показатель выше, тем лучше. Результат Хелавии тут был не столь уж блестящим, но тоже неплохим.
Ну и наконец, третий параметр, определяющий потенциал чародея — это сродство с магией, с каким именно видом колдовских энергий у него наивысшая близость. Вариантов было немного — Огонь, Вода, Воздух или Земля. Дух, который считался пятым базовым элементом магической системы Мритлока, при анализе Дара обычно не учитывался. Работать с ним могли все маги без исключений, а потому особое внимание обращалось только на Стихии. И по этому показателю Хелавия проходила если не как гений, то как неплохой талант точно. И шансы заполучить хорошее Тайное искусство были у неё заметно выше, чем у рядового Адепта…
В общем как ни крути, а потенциал у Хелавии был огромный. И становилось понятно, почему в глазах у Толфана во время разговора о вступительных испытаниях, нет-нет и вспыхивали огоньки зависти. Йоррох побери, Малк и сам немного завидовал!
— Чего замолчал? Ты что скажешь? — нарушила повисшую паузу Хелавия, ткнув Малка локтем под рёбра.
— Если ты про свои успехи, то я в тебе и не сомневался. Ты молодец! Если же про моё ближайшее будущее, — Малк тяжело вздохнул, — то у меня есть рекомендательное письмо в Андалорское Общество магов. И я хочу сходить посмотреть, что это за место.
— Общество?! — Хелавию точно ужалило, и она аж подскочила на месте. — Даже не Школа?!
— Да, да, да… Не нормальная проверенная Школа, а какое-то местное то ли объединение магов, то ли цеховой союз, то ли Святые знают что ещё, — огрызнулся Малк. — Ничего не говори, сам всё знаю. И про отсутствие перспектив, и про скудные ресурсы и ограниченный доступ к заклинаниям и Тайным искусствам. Но другой возможности стать магом у меня может и не появиться. Так что…
— Магом? А просто Одарённым без навыков и умений, но с обязательством пожизненно платить ежемесячный налог в десять эргов стать не хочешь?! Моего таланта у тебя точно нет! — Неожиданно зло и раздражённо воскликнула Хелавия. — Святые Защитники, да сколько можно тебе повторят, что не для тебя путь мага, не для тебя!! — Тут подруга резко замолкла, повернулась к Малку спиной и уже затем проронила: — А вообще делай что хочешь. Дурака и Святые не исправят!
На этом Хелавия окончательно затихла, словно и вправду устала пытаться наставить любовника на "правильный" жизненный путь. Малк тоже не стал отвечать, уже привыкший к подобного рода скандалам. И потому полежав некоторое время, попросту встал и ушёл на кухню. В конце концов перед сном его ждало ещё одно дело, за последние несколько лет ставшее привычной каждодневной рутиной. И нарушать традицию он не собирался. Тем более из-за уже заметно поднадоевшей ругани с подругой…
Полная луна заливала комнату мертвенным светом, но для задуманного Малком всё ещё было слишком темно. И он потратил несколько минут на поиски свечей. Нашёл несколько огарков и зажёг сразу все, расставив их на столе. Можно, конечно, было обратиться к Толфану или Хелавии, чтобы они активировали висящий под потолком магический светильник, но лишний раз просить не хотелось. Если удача будет на стороне Малка, то совсем скоро он тоже станет Одарённым или даже Адептом и активация артефактов перестанет быть для него проблемой. Пока же можно и потерпеть.
Принёс оставленный у дверей деревянный чемодан, недолго повозился с вечно заедающим замком и наконец достал тяжёлую даже на вид угловатую коробку без надписей или гербовых рисунков. Поставил перед собой на стол и с чувством провёл по ней кончиками пальцев. Затем быстро нащупал две сливающиеся с корпусом кнопки и одновременно нажал. С громким щелчком с одной стороны коробки выдвинулась пара медных окуляров, а с другой открылась панель с шестью миниатюрными верньерами.
Малк с облегчением выдохнул. До последнего мгновения он боялся, что хрупкий прибор не пережил знакомства с руками дознавателей жандармерии, но кажется обошлось. Сотню золотых драхм для покупки нового Зеркала он бы точно не нашёл. Чего уж там, он и это-то не купил, а в подарок от Наставника получил. Пусть старую и уже бывшую в использовании модель, но другие о таком и вовсе только мечтать могут!
В памяти всплыли намертво заученные цифры, и Малк принялся крутить верньеры, выставляя нужные параметры прибора. Коробка отозвалась едва слышным жужжанием — внутри принялись вращаться фокусирующие призмы. Тонкая настройка оптических механизмов, вот то единственное, на что сейчас мог повлиять Малк. Управление прячущейся под непрозрачным корпусом магической фигурой с питающей её силовым камнем и вспомогательными алхимическими блоками неодарёнными было невозможно.
Наконец, артефакт был готов к работе. И Малк начал финальную стадию подготовки к тренировке. Сел поудобнее, привычно очистил разум от поверхностных мыслей, затем принялся дышать по заданной Дождём боли схеме, параллельно концентрируясь на цепочке сменяющих друг друга образов. Так продолжалось какое-то время — может пять минут, может десять — пока он не поймал нужное состояние и не укрепился в нём. Только после этого Малк медленно, не прерывая практики, поднёс окуляры к глазам и заглянул внутрь...
Едва перед взором Малка появилась картинка из нескольких вложенных друг в друга магических кругов с кружащимся в центре облаком серебристо-голубого тумана, как всё его тело пронзила острейшая боль. Это было так, словно в макушку ударила молния и раскалённой нитью протянулась до самых пят. И вряд ли нашёлся бы человек, который смог остаться в такой ситуации совершенно спокойным.
Но Малку это удалось. Не то что требуемое для тренировки состояние не было нарушено, даже тело его лишь едва вздрогнуло. И было это не следствием какой-то запредельной воли, а лишь побочный результат занятий переданными Наставником Скомом Тайными техниками. Как он и обещал, практики Дождя находились с болью в особых отношениях.
Последствия магического разряда быстро прошли, и Малк принялся выполнять следующий шаг Тайной техники. Те самые визуальные образы, на которых он концентрировался в самом начале, Малк начал мысленно переносить из глубин своего разума в центр серебряного облака внутри Зеркала. Несмотря на долгую практику и нереальный характер данных действий, каждое такое перемещение вызывало почти физическое напряжение. Всё нарастающее и нарастающее, грозящее в какой-то миг достичь предела возможностей Малка.
Однако ощущение это было мнимым. Для успеха техники требовалось лишь не сдаваться и не отступать перед трудностями, с чем он без проблем справился. И вот тогда практика вступила в финальную, самую тяжёлую фазу. Едва последний образ скрылся внутри Зеркала, как Малка сначала пронзила ещё одна молния боли, затем по нему прокатилась волна иссушающего жара, пока наконец… наконец на энергетические манипуляции не отозвался сам его дух. Перед внутренним взором возникло видение бескрайнего моря песка, иссушённого солнцем и лишённого даже самой примитивной жизни. И как надежда на возрождение, собирающиеся высоко в небе грозовые облака. Картинка была не более чем миражом, реакцией разума на магию, но выглядела она абсолютно реальной. Как стал реальным и дождь, который пролился из туч на пустыню. Вот только состоял он не из капель воды, а словно бы из бесчисленных экстрактов боли.
Мучительные ощущения затопили всё естество Малка. Они буквально пронизывали его, с каждой упавшей "каплей" привнося что-то новое и вымывая лишнее, попутно порождая сильнейшие страдания. И чтобы выдержать их без стальной воли уже было не обойтись.
Когда Малк впервые смог выполнить эту технику целиком — тогда ещё под присмотром Наставника — ощущения были на порядок слабее. Для успешного завершения тренировки требовалось лишь немного терпения. Но преображение духа, фактически его закалка, по задаваемым Тайной техникой шаблонам начиналось с малого, и чем дальше Малк продвигался в практике, тем тяжелее становилось. И пусть Реслан Ском об этом предупреждал заранее, истинных масштабов последствий подобных тренировок никто даже не представлял. Не удивительно, что Толфан воспользовался первым же удобным поводом, чтобы бросить заниматься Дождём, а гораздо более стойкая Хелавия отказалась от систематической практики. Терпеть такое было попросту невыносимо. Чего уж там, Малк и сам с удовольствием бы забыл о йорроховом Дожде, как о страшном сне, если бы… если бы Наставник не пообещал, что с этой техникой он сможет стать магом. Дождь боли должен разбить оковы бесталанности для интернатовского "пустышки", и ради этого Малк был готов вытерпеть любые муки…
Когда всё закончилось, Малк осознал себя взмокшим от пота, навалившимся грудью на стол, с намертво вцепившимися в Зеркало Друзала пальцами. Скулы как всегда немного побаливали — несмотря на неизбежную в такой ситуации потерю контроля, о том что кричать нельзя он всегда помнил и сдерживался изо всех сил. После пережитого внутри всё подрагивало, где-то внутри гуляли фантомные боли — так тело отзывалось на пытки Духа, — но Малк старательно игнорировал неприятные ощущения, сосредоточившись на уборке прибора. В следующий раз он им сможет воспользовать не раньше чем через четыре дня.
— Десять-пятнадцать минут, бывает, потратишь, да? — Раздавшийся за спиной саркастичный голос Хелавии заставил Малка вздрогнуть. — Ещё под настроение, скажи…
Он стремительно оглянулся и увидел подругу в ночной рубашке, прислонившейся к косяку двери.
— Вроде того, — хрипло ответил Малк, неловко пожав плечами. После чего устало спросил: — А что мне, "пустышке", ещё остаётся?
— Что угодно, кроме угробления себя явно запретными техниками! — холодно ответила девушка и стремительно развернувшись направилась обратно в спальню. Уже оттуда Малк услышал: — Скорей бы уж ты в своё Общество сходил. Может хотя бы тогда успокоишься!
Сразу после тренировки Малку всегда было сложно сдерживать эмоции, и на языке так и вертелось всякое. Про богатеньких родственников и влиятельных защитников, про чёрную звезду, почему-то оказавшуюся в паспорте только у него, про чересчур расчётливое поведение Хелавии… но ничего из этого так и не прозвучало. И не из-за желания прекратить скандал, а просто потому как в голову пришла совершенно непривычная мысль. Впервые за всё время их отношений Малк вдруг понял, что совершенно не способен терпеть некоторые проявления характера своей подруги. Любовь любовью, но у всему есть предел. И подруга стремительно приближалась к этим пределам.
Столь неожиданное для него понимание просто так в голове не укладывалось, его надо было как следует переварить. Не то, чтобы он хотел с Хелавией расстаться, но… йоррох побери, обдумать данную перспективу было точно необходимо.
Однако спокойно посидеть, взвесить все за и против не получилось. Краем глаза Малк внезапно выхватил в окне какое-то движение, заставившее его стремительно обернуться. На какой-то миг показалось, что в свете луны на стекле расплылось изображение проклятого Святыми карлика. И Малк тотчас, не раздумывая, кинулся к врагу. Да и какие тут могут быть раздумья, после всего связанного с проклятым уродцем?!
Он уже даже замахнулся кулаком, чтобы сокрушить призрачного соглядатая, но в последний момент остановился. Ни карлика за окном, ни его бестелесного образа в окне не было. То, что он принял за своего недруга, оказалось не более чем мутными разводами на плохо помытом стекле. На всякий случай открыв створки Малк выглянул в темноту двора и прислушался. Но предсказуемо никого не обнаружил. Злобный уродец оказался не более чем видением, мороком измученного переживаниями и истощённого тренировкой разума… И это самое лучшее, на что мог надеяться в данной ситуации Малк. Мысль, что он просто медленно сходит с ума, Малк решил всерьёз не рассматривать.
— Демонов прыщ вам на задницу, да кто сегодня не безумен-то? — пробормотал он, и чуть громче, чем требовалось, захлопнул окно.
Глава пятая, в которой сбываются некоторые мечты
Личный кабинет
